Битва при Каннах

часть первая  

По скалам Апеннинских гор
Свой путь –извилистый узор -
Плетет в Апую, не спешит,
Река с названьем Ауфид.

Река скромнее, чем Москва,
Но не всегда была тоска,
В ее изгибах бой был дан
Недалеко от древних Канн.

Сейчас спокойней нет долины.
Материал посажен винный
Но в центре поля в землю врос,
Из камня серого колосс,

Округлый и местами битый
От скуки праздным дураком,
Гранитный столб не всем знаком.
Давно стоит судьбой забытый.

И только дикие цветы
Как будто крик до хрипоты-
«Тут в поле тысячи лежат
Сынов, отцов - простых солдат!»

Став виноградною лозой,
Кормясь то кровью, то слезой
Могила подвиг Рима помнит.
А тем, кто голову преклонит,

Откроет будто в вечность лаз.
Всплывает образ без прикрас:
Две тыщи двести лет назад
Идут войска не на парад

В одном единственном желанье,
С одной лишь жизнью на закланье,
Но с верой в правду, с верой в Рим.
Надежды дух неистребим…

Совсем безусые юнцы,
В завидном возрасте отцы.
У воинов лица как у нас,
Их мысли те же что сейчас,

Один страдает всю дорогу
Что повредил на марше ногу,
Другой коня не подковал,
А третий в ночь почти не спал.

Их разговоры о пустом:
Им победить бы, а потом
Опять вернуться к саду, к плугу,
Обнять за талию подругу,

Вина за новую победу
Налить сварливому соседу,
А в кузне - старенький отец...
Домой скорее наконец!

Никто не хочет умирать,
Всех дома ждёт жена и мать,
У всех любимый кот, собака,
Но жизнь суровая, однако,

Сказала им, что тут и здесь
Оставить нужно все, что есть.
И парни ничего не взяли,
Все своей Родине отдали.
Оставили себе лишь честь.

                ***

   Ауфид- река вблизи которой в 216 году до н.э. произошла битва. Современное название Офанто (итал. Ofanto) — река на юго-востоке Италии. Длина 145 км, площадь бассейна 2760 км. Течёт по территории областей Кампания, Базиликата и Апулия.
                ***

Вид на поле боя и реку Ауфид (Aufidus лат.) так река назвалась в древности, современное название Офанто (Ofanto итал.). Исток реки находится в Южных Апеннинах на высоте 715 м. над уровнем моря, длинна реки 145 км. Река впадает в Адриатическое море двумя рукавами. На переднем плане памятный монумент

легионеры в строю, современная реконструкция, но снаряжение точно соответствует периоду пунических войн. У всех в правой руке пилум, а в левой характерный для республиканского периода овальный скутум. Гладиус как и положено у легионеров на правом боку т.к. большой размер щита не позволял носить его с лева.

В латинском "Quintus"- значит пятый,
"Пятак" (по-русски) парень статный,
В семье хорошей мальчик рос.
Начитан. Был в общенье прост.

Воспитан правильно отцом,
Но в детстве бегал сорванцом-
Седлал баранов на прогулке,
Тайком лизал зимой сосульки,

Спускаясь каждый день в поток-
Он не боялся мокрых ног-
И не болел, и не страдал,
Квинт босиком всегда гулял,

Пугая миленьких девиц
Не наготой- длиной ресниц.
И волосы струились ниц

Водой любимого ключа.
Этрусского луча свеча
Его согрела. Он подрос.
Всем Бог красавца преподнес:

И нос прямой, а не дугой,
И кожей бронзовый зимой.
Был мальчик от природы ловок...
И хочется мне в заголовок

Вписать без пафосных речей,
Что нет черней его очей
Ни в том, ни даже в нашем мире...
Друзья, прошу, поверьте лире,

Мне сон о Квинтусе не врал.
Я помню вовсе не Урал
Тянулся мимо его дома.
Там в скалах древнего разлома

Шла Апеннинская гряда.
Квинт в тех горах не знал вреда
И сам серьёзно-не шаля,
Из лужи мог спасти шмеля,

Дыханьем высушив для взмаха
Два хрупких, маленьких крыла.
И каждый день не зная страха
Своей рукой кормил орла

И тот едва завидев друга
Летел к нему как будто вьюга,
Восторгом душу парню нежил,
А Квинт гостинцем птицу тешил
Хоть в снег, хоть в жаркую погоду.
Он с детства каждую невзгоду
Подобно вОину принимал,
Сраженья ждут его он знал.
И в драках жизнью рисковал
Готовясь к первому походу.

                ***

Не скрою, Квинт в конце убит.
Он красной нитью в эту повесть
Вплетен. Он суть её,
                    он её совесть...
Рассказ мой в этом убедит.

И чтоб понятней стало вам
Латинским следует словам
Немного уделить вниманья,
Ведь любопытство суть познанья.

Признанья жаждет древний мир,
Вкусим забытых слов зефир
И вспомним: «Прежде было Logos*».
Ну, что вперед? Читаем в голос…

                  ***

*В начале было Слово — первая строка Евангелия от Иоанна (Новый Завет)

                  ***

         часть первая

Республиканский римский строй
Во все года был непростой:
Знакомьтесь, вот бегут «велиты»,
Из шкур зверей их шапки сшиты,

Одежды очень скромный крой.
В атаку шли, почти толпой.
Но вклад их в схватку-лёгкий штрих
Не странно, ведь в руках у них

Лишь только дротики, праща.
Чтоб бегать быстро-сообща
Кольчуг не брали, разных лат,
Но в скорость их вносило лад

Здоровье- молодости сила.
Задача? Шквал из стрел, камней,
Домой чтоб враг хотел скорей,
Ряды чтоб паника разбила.

Еще был «парма» -легкий щит.
И смелость их вперед летит.
«Velox» у римлян значит «быстрый»
И умысел у них «корыстный»

Бросок вперед -откат назад,
За пикинеров ровный ряд.
Мне совесть рассказать велит
Как презирает смерть велит.

Ну а, за россыпью гороха
Вступали в бой не скоморохи,
А легендарные «гастаты» -
Солдаты длинного копья.
Щетина копий их семья!

И нужно знать, что римский строй
Не был банальною стеной:
Манипулярная система,
В боях проверенная верно,

Была практичнее фаланги.
Конечно нужно бы на фланги
Поставить больше скакунов,
Но Рим тогда был не готов

Понять, что конница решит,
Кто в этой битве победит.
Так вот, за гастами стояли,
Как будто клавиши в рояле,

"Принципов" ровные коробки-
А в том строю солдат не робкий.
И "гладий"- меч их только рад
Узнать- ждёт битва не парад.

Мне трудно всё вместить в строке,
Но я скажу-принцИп в руке
Держал, (возьми себе на ум)
Не дротик, а копье – "пилУм".

И при сближении с врагом
Огнем в то время не кидали -
Пилумы осами взлетали,
Врага разили, лишь потом

ПрицИпы острые клинки
Пускали в ход. Им не с руки
Меч-гладий слева вынимать,
Ведь щит-"скутум" плечу под стать.

Мешали ножны и клинок,
И «съехал» меч на правый бок.
Кольчуга-«лорика хамата»
Не заменима для солдата,

Кинжал-«пугио»-мини меч,
(Легко колоть, но трудно сеч)
К ремню крепился на живот.
Так, что ещё? Пожалуй вот-

Отважным был принцип в бою
И он задачу знал свою
А если справиться ни как,
Строй ветеранов делал шаг.

Среди "триариев" народ
Имел к войне такой подход-
Пока все бьются в жутких нервах
Триарий ждёт приказ в резервах,

Но получив команду-«В бой»
Атаковал сплошной стеной
И с гастами на перевес,
Врага сносил как будто лес.
Все знали- смелый ветеран
Не побежит-умрёт от ран.

Еще "калиги"- не сандалии.
Пусть не твердит дурак упрямый,
Что, если ветерок по коже,
То значит всё одно и тоже.

Подошва мощная с набойкой-
Холодный пот во снах врага.
Подъем с высокой щиколоткой.
Калига крепче сапога.

Ну да, забыл, "центурион" -
Во всех делах красавец он!
Его задача не орать,
Сплотить солдат и строй держать,

Скутум поменьше, слева меч.
И не искать с ним лучше встреч -
Всегда в руке большая палка,
(Порой солдата было жалко).

А поперечный гребень в шлеме,
Чтоб каждый мог его без лени
Найти на поле и понять:
Ну, офицер, ни дать ни взять.

И грудь его одни медали-
Знак уважения страны,
Отличный вид со стороны,
Но за «фалеры» умирали...

Скажи читатель, мог бы ты
Подняв в бою упавший- «сигнум»*
Сказать себе: «Пускай погибну
Мне флаг пусть будет как цветы!?

А он вот мог. Он легион
Увлёк на вражескую стену
И не найти ему замену
Ведь командир-цетурион!

Так вот, вернусь опять к мечу.
Не длинный был, сказать хочу,
И вес не целый килограмм.
Вот вам от Рима меч – кинжал,

Он в середине был притален.
Боец мечом не фехтовал:
Он жало лишь вонзить желал.
Итог для жертвы был фатален -

Мечу тому не было равных:
От ран, чудовищных и рваных,
Не сразу наступала смерть,
И боли было не стерпеть.

Представить гладий даже страшно
Не то что ринуться отважно,
Но искушали эту силу,
И приходилось лечь в могилу

Тому, кто не хотел молчать,
Хотел кричать. Хотел грозить.
Тому, кто с Римом говорить
Желал не римским языком.

Карфагенянам был знаком
Вкус поражения большого.
Их чувство давнего позора
В тоску вгоняет двадцать лет.

И выхода простого нет.
Страну свою в поход готовят.
Все помнят первую войну.
Но месть не свет. Их похоронят.

В конце концов, их смоет море,
Ведь горе ждёт того героя
Кто Рим на твердость испытал.
Но горн зовет, куют металл.

Острят мечи, готовят сбрую,
Слонов седлают боевых.
Не ветер-сразу сеют бурю,
Ну словно разум бросил их:

«Сперва у римских матерей
Сыны погибнут. В бой скорей!
Умоем кровью Рим проклятый!
Сгорит дотла огнём объятый!»

И, Гамилькар задумал злое.
Весь мир для пуна - не чета.
Ну, наваждение такое
Угробить Рим - его мечта.

Он Ганнибала с юных лет
Готовил как бы в жертву Богу.
Для сына созданный завет
Втянул парнишку понемногу

В лихие замыслы отца,
Из сына сделали слепца.
Ребенок клялся на крови.
На алтаре словам любви

Не было места, было слово
О том, что все уже готово
Для умерщвления людей.
И Гамилькар хотел скорей

Начать компанию большую,
Но он погиб. Идти вслепую
Решил послушный Ганнибал.
И он солдатам слово дал.

Он разорвал в руках ягненка
но чувств людских не испытал,
И громко в голос прокричал:
«Клянусь, вам золота дам столько,

Что Карфаген и не мечтал!
А не исполню если воли,
Готов растерзанным быть в поле,
Как агнец этот жизнь отдал.

Вам присягаю. Видят боги!
Рабов вам дам и тучный скарб.
Со мной ступайте без тревоги
Ждут Альпы нас! Я слова раб!»
                  ***

Авантюриста не унять,
На Апеннинах будет жарко.
Коллега-занавес поднять.
Встречайте, Ганнибала Барка!

Велит. Первые кто сталкивался с врагом на поле боя это молодые, легковооружённые бойцы- Велиты. Возраст солдат 17-25 лет (праща, дротик, лук). Велиты были застрельщики, их целью было нарушить порядки противника обстреливая его метательным оружием. Вся сила велитов была в их скорости а скорость это понятно удел только молодых. Занимательно что латинское слово "Velox" (быстрый) является основой современного слова "Велосипед". Велиты никогда не атаковали в строю. Известны случаи когда один велит правил конём доставляя на крупе второго седока, дожидался когда тот израсходует все "снаряды" и снова подъехав уносил его в тыл. Во время Битвы при Каннах и у Ганибала тоже были свои велиты, это Болерианские пращники, наёмники известные на всё средизимноморье своим профессионализмом. Интерестно что во время сражения один из двух римских консулов Луций Эмиллий Павел был сражён в голову именно из пращи и произошло это в самом начале битвы, а ведь именно на этого консула Рим возлагал больше всего надежд. Так что нельзя недооценивать роль застрельщиков.

принцип, гастат, триарий. На иллюстрации мы видим у всех троих характерный для римлян щит-скутум, большой, цилиндрический и овальный (120 на 75 см. мин. 6 кг). Изначально в ранней республике в первом ряду стояли принципы отсюда и их название, ведь принцип -princeps значит "первый" (лат.), Возраст принципов 35-40 лет. Вооружение: гладиус, метательное копьё-пилум, шлем, кольчуга- лорика хамата. Во временя пунических войн принципы стояли уже во торой линии а вперёд вышли гастаты. Изначально у гастатов основным оружием было копьё-гаста (лат.) отсюда и название гастат это дословно "копейщик", но позже их вооружение стало таким же как и у принципов. Возраст гастатов 25-30 лет. До реформы Мария армия была призывная а не профессиональная и поэтму молодые гастаты не всегда имели средства на кольчугу, их защищала нагрудная пластина как правило из бронзы. Опять Полибий: "Большинство воинов носит еще медную бляху в пядень ширины и длины, которая прикрепляется на груди и называется нагрудником". Третьи в строю триарии, отсюда и название. Это опытные ветераны и численно их было раза в два меньше чем тех же принципов. Вместо пилумов у триариев были ударные длинные копья-гасты. Возраст триариев 40-45 лет, они могли себе позволить лучшие доспехи.

метательное копьё-пилум (2 метра, вес 4 кг). Длинный конец копья сделан из сырого железа, при попадании в щит наконечник загибался и застревал в нём, враг был вынужден бросить щит и становился беззащитным. Сам пилум после поломки наконечника неприятель уже не мог использовать против римлян

лорика хамата (лат. lorica hamata, «лорика с крючками», от лат. hamus — «крючок») — тип древнеримского кольчужного доспеха. Служил стандартным доспехом вспомогательных войск (ауксилий) в последние века существования Римской республики и в некоторые периоды истории Римской империи, а ближе к её концу стал основным доспехом легионеров. Существовало несколько версий доспеха, предназначенных для различных родов войск — стрелков, копейщиков, кавалеристов. Лорика хамата изготавливалась из бронзы или железа. Ряды плоских замкнутых колец перемежались рядами горизонтально расположенных заклёпанных колец, что позволяло создать гибкий, прочный и надёжный доспех (клёпано-сеченая или полностью клёпаная хамата — её гибкость, прочность и надёжность — одинаковая). Каждое кольцо имело внутренний диаметр около 5 мм и внешний диаметр около 7 мм. Один доспех мог насчитывать несколько тысяч колец. Считается, что римляне переняли технологию изготовления кольчужного доспеха у кельтских племён.

Центурион в переводе с латинского "сотник" лат. Командир манипулы. Манипула состояла из двух центурий и каждой центурией командовал центурион. Соответственн всего в манипуле были два центуриона, старший (примипил, centurio prior ) и младший-posterior Располагались в разных углах по диагонали. На этой иллюстрации видны на груди награды-фалеры, в правой руке палка из лозы, кинжал пугио, гладиус. «От центурионов римляне требуют не столько смелости и отваги, сколько умения командовать, а также стойкости и душевной твердости, дабы они не кидались без нужды на врага и не начинали сражения, но умели бы выдерживать натиск одолевающего противника и оставаться на месте до последнего издыхания». Полибий «Всеобщая история. Книга третья»

Римский кинжал- "Пугио". носился на животе или с противоположной стороны от гладиуса

Калиги (лат. călĭgae — «сапоги») у римлян — солдатская обувь, полусапоги, покрывавшие голени до половины. Она состояла из кожаных чулок и сандалий с ремнями. Толстая подошва сандалий была покрыта шипами. Переплеты ремней часто доходили до колен. Калиги были хорошо приспособлены для длительных переходов. У рядовых солдат это были простые полусапоги, покрывавшие голени до половины; у высших чинов они украшались серебряными или золотыми гвоздями.

О Ганнибале много споров.
(Тут каждый суслик – агроном)
Я много слышал разговоров
О ком угодно, не о нем -

Все эти дрязги, сплетни, сказки.
Теперь послушайте меня.
В суровой жизни без огласки
Он рос в семье почти царя.

Не зная ласки жил ребёнок
Он в детстве был как дикий львенок,
Но умный стал не по годам.
«Учителей эллинских дам»,-

Сказал его суровый папа,
Ведь простиралась его лапа
До иберийских берегов
И там, всерьез, без дураков

На Рим напасть решил в душе.
Так вот, воспитан сын в походах.
Спал на земле и в шалаше,
С солдатами в любых невзгодах,

В любых тревогах и заботах
Все поровну делил, страдал
И лишь оружием блистал,
А в остальном – такой, как все.
Как все, подобен был лисе.

Всё очень просто, всё не ново.
Мог Бога вспомнив дать всем слово
Чтоб получить взамен своё.
На жадность он имел чутьё.

Огонь несбыточных мечтаний
Он не напрасно разжигал
И в топку вовремя кидал
Поленья лживых обещаний.

А что бы должником не быть
Он мог предать, он мог убить.
Но мне твердят, что наш стратег
Был необычный человек.

Ведь цель оправдывает средства.
На Рим, вперед! Забыто детство!
На что историкам скажу-
Ребята я с умом дружу.

Не взять меня большим числом
Я жил всегда своим челом,
И вам меня не убедить!
Что, Ганнибал умел любить?

Засады, разные ловушки,
В горшках отравленных лягушки,
Огонь на бычьих головах,
Слоны, и страх, и страх, и страх…

Он изверг был! Двенадцать лет
Всех убивал хоть млад, хоть сед,   
В том гений этого героя?
Он был помешан от разбоя!  
                
Да, побеждал во многих схватках.
И хитростью своей и хваткой
Как будто Дьявол- Сатана
Собрал под флаги племена          

О двунадесять* языках.
Его носили на руках:
Латин продажный, пун, лигур,
Отважный кельт, скупой бигур.

Он первый был из бесноватых
Теорией ГоспОд, объятых,
Нашедших у Москвы могилу.
И пун на Рим всю бросил силу.

Найдет коса его на камень.
У римлян воля это пламень, 
Кремень их клятва. Пало слово.
Страна к войне на смерть готова.
            ***
На этом всё о Ганнибале.
Сказал я много. Вы устали.
О кельтах ждет вас разговор
Готовит им Сенат отпор.
            ***

fine guistifica i mezzi-(лат) цель оправдывает средства

двунадесять языков (старин. числит.)- тоже что двенадцать. "Благословенной памяти
Александра I, воздвигшаго из пепла...град сей во время нашествия галлов и с ними двунадесяти языков, лета 1812"- Надпись на триумфальной арке в Москве. Аналогия автора многонациональной армии Ганнибала и многонациональной армией Наполеона.

Гамилькар Барка (275–228 годы до н.э.) был отцом Ганнибала. Гамилькар командовал армией Карфагена в войне с Римом в Первой Пунической войне. Затем командовал армией при подавлении мятежа наёмников. Заслугой Гамилькара является создание колонии Карфагена в Испании. Именно серебро добытое в шахтах Испании помогло быстро восстановится Карфагену. В Испании был создан плацдарм для атаки на Рим с севера. Если бы не смерть Гамилькара то Вторая Пуническая война безусловно началась раньше 218 года до н.э. и это усложнило бы Риму и без того тяжёлое положение.

Серебряный карфагенский шекель, чеканившийся в Испании в 237–227 годах до н.э. Изображению Мелькарта, как считается, приданы черты Гамилькара.

маленький Ганнибал клянётся, на жертвенном алтаре, быть непримиримым врагом Рима. Фраза "Ганнибалова клятва" с тех пор является крылатой

Ну конечно же Ганнибал должен быть в окружении своих слонов которых он каким то чудом смог переправить через холодные и опасные Альпы. Пол армии не пережила этого перехода и слоны не были исключением, они также гибли от холода и они так же срывались в пропасть. Выжившие слоны доставили римлянам очень много хлопот. Эти животные использовались как в современных армиях используют танки. Слон ломал порядки врагов а сила римлян была, как известна, в чётком построении.

часть первая

Прошла пунийская война
По счёту первая из трёх.
За мир для будущих эпох
Рим кровью заплатил сполна, 

Но с севера уже волна:                
Кельт снова вышел на разбой,          
Наскучил дикарям покой
И галла тащат за собой,

Неугомонного соседа.     
В Сенате долгая беседа 
Закончилась командой «сбор».
Из рекрутов идет набор

По всей Италии, как прежде.
В солдате сила - не в надежде.
И на призыв со всех сторон,
Со всех окраин и племён

В свой легион идут бойцы.
На Поле Марсовом приказы,
Отцы дают сынам наказы,
Смех ветеранов, плачь матрон,

Папирус мнёт центурион
В строй вызывая поимённо,
Несут сигниферы знамена,
Знаменья ищет жрец в крови,

Хитро глядит из под бровИ...
И вот он рад богов ответу:
«В поход! Судьба благоволит!»
Назначен день. Приказ звучит:
«Всем в легионах быть 
                к рассвету».

часть вторая

Мужчины в Риме не скучали 
Спасая собственный народ, 
Они под стрелами стояли
И к службе был простой подход-

В семнадцать лет уже в поход.
И если есть мужская честь
Любой триарий в сорок шесть
Раз двадцать в легион являлся,  

Солдат, на счастье, возвращался, 
Но было и смертей не счесть -
Неслась домой плохая весть
Через поля и через чащи.

А гордость была скорби слаще        
И в оттиске, с лица отлитом,
Хранили память об убитом.
На праздник памяти несли

Доспех врага, кольчугу, меч.
Успех забыт, о смерти мысли.
О подвигах звучала речь,
Слова о скромности и чести,

Как много соли съели вместе
Друзья, товарищи, семья…
Награды нёс высокий чин,
Кольчугу робко гладил сын.

Ему вручали острый гладий,
Трепали волосы юнца:
«Отца достойная замена!»
И под знамена Рима смена

Идет, как будто под венец.
А значит, Риму не конец, 
На вечность он взирает смело,
Когда войска вступают в дело.    
                *** 

Бюст Ганнибала (Национальный музей Неаполя)

Римский меч гладиус (гладий). Применение этого чудовищного оружия грек Полибий описывает так-«Римляне употребляли в дело прямые мечи, которыми не рубили, а кололи, к чему и служило острие оружия. Поражая врагов в грудь и лицо и нанося удар за ударом».

Одна деталь, слово "гладиус"-(лат. gladius) родственное знакомому нам с детства названию цветка гладиолус- (лат. Gladíolus) из семейства Ирисовых. Ещё гладиолус называют "шпажник", налицо схожесть с римским мечём. Ну и понятно что тот кто гладиусом орудует назывался в Риме гладиатор-мечник, меченосец.

       часть первая

А что же Квинт? И он в строю.
Оставил Родину свою,
Деревню Таннет близ Мутин*,
Рассенов* солнечный рубин.

Роса в лугах, дрожь паутин,
Ручей звенит задорным смехом.
Собачий лай среди теснин
Смешался с детским эхом…
                  ***
Друзья, вам о природе позже
Расскажет Квинт, ему негоже
О малой Родине молчать.
Мне прежде хочется начать

С того, что он служил гастатом,
Считался неплохим солдатом,
Надежды не давал врагу.
Бодрил друзей. В песках, в снегу

Не было равного ему.
На марше он один из лучших,
А худших на себе тащил.
Центурион его ценил.

Ведь Квинтус знал основы боя.
Порой от холода и зноя,
Когда от стрел, меча, огня
У смелых угасала воля,

Он брал команду на себя.
Не дожидаясь от другого
Примера, подвига мужского...
Он мог стать другом для тебя,

И для меня, и для любого.
Но в те далёкие года
Дела ценились, а не слово.
И в выборе друзей подхода

Другого стоило искать.
Нам трудно тех людей понять,
Но крепче братства боевого
Нет в Риме ничего иного.

Чтоб цену Родины узнать,
Без колебаний умирать
Солдат был должен за солдат:
В центурии был каждый брат…
                 ***
          часть вторая

В наш век желаю заскочить
С повествованьем и пока
От темы отойду слегка.
Пришел момент вам сообщить,

Что я, устав, совсем недавно
Под телек засыпал забавно.
Политик в микрофон кричал…
И всплыл в экране вдруг причал

Адриатического моря.
Я, до того не зная горя,
В ландшафте близкое узнал.
Случайно ли включил канал..?

И диктор что-то там бубнит:
«Канузий*», «речка Ауфид…»
Какая речка? Мне не лень
добавить громкость. Что-за-хрень?!

(Ком в горле. В скулах напряженье)
Впадают в море рукава
Реки знакомой, их здесь два,
Знакомой?… Что за наважденье?

Нашли чего-то моряки…
Я своей воле вопреки
Жду археологов решенья.
И вот слова живой строки:

«Принципа склеп был обнаружен.
Период времени был сужен
До прошлой эры, третий век.
Еще нестарый человек,

Шлем, меч, поножи* и доспех».
Чтоб разделить такой успех
Привёз больших учёных катер,
Но не успел отплыть в фарватер -

Нашли надгробье на зюйд-вест*.
Во весь экран латинский текст:
«Quintus Caecina somnus frater»!
Пульт выпал.
Ставлю жирный крест.
                 ***

Квинтус Цецина сомнус фратер-somnus frater (лат.)-"спи брат"
рассены- самоназвание этрусков
Город Мутина, (теперь Модена), упомянут впервые во время войн римлян с цизальпинскими галлами. Находится в Италии, район Эмилия-Романья
Канузий - населёный пункт рядом с Каннами. Был захвачен Ганнибалом
поножи- часть доспехов, которая защищает переднюю часть ноги
зюйд-вест(гол.) zuid-west, юго-запад
                 ***
          часть третья

СПИ БРАТ!
Вся правда в этой фразе есть
Брат ранен? Истекает кровью?
Закрой собой, добром, любовью.
Погиб он?
В бой - и только месть!

Вам невозможно и представить,
Что значила для римлян честь.
Стать трусом вам их не заставить,
Все смерть желали предпочесть,

В тисках традиций Рим рождался,
Характер твердый закалялся.
Вплетался в римский хоровод
Хоть добрый, хоть плохой народ.

В пример вам братские латины:
Они, как будто бы кретины,
Искали повод для войны,
Права качали без вины,

Надеясь, что без всяких мук
Сената волю свяжут спесью,
За наглость не заплатят местью.
Считали - всё сойдет им с рук.

Но дисциплина всё решила-
Этрусков древняя машина
С ума свела античный мир,
Ей преклонился даже Пирр!

В ней неизбежность наказанья,
И нравственность, дитя преданья.
Богобоязнь добавим к ним.
Вот три кита, держащих Рим!
                  ***
В четвёртой части дам пример
Из той войны родных народов
И подчеркну: полков размер
Не дал победных эпизодов.
                  ***
         часть четвёртая

Однажды консул Титус Манлий
Без лишних слов и совещаний
Казнил отважного солдата.
Как он рыдал потом, ребята!

Сказать, что парень натворил?
В разведке тайной, для показа,
И в нарушение приказа
Врага в duello победил,

Доспехи снял с него неспешно,
Привез их в лагерь и небрежно
К шатру, где консул спал, подкинул,
Ведь бился он и чуть не сгинул.

И ожидал за то похвал
Наивный молодой нахал.
Считал, закон ему не писан:
«Отвагой если я пронизан,

Мне можно всё», - себе сказал.
К несчастью консул был отец.
В раздумьях горьких, наконец,
Родителя ломая волю,

Судьи Тит Манлий выбрал долю.
«Мне сына привязать к столбу?
И с головой срубить судьбу?
Но если жить ему позволю,

То легионам не указ
Мой следующий в бою приказ.
А значит, в завтрашнем сраженье
Возможно будет пораженье.

Затем на Рим пойдёт латин,
Сожгут священный Палатин,
В бараний рог страну согнут.
Ждёт кнут нас, смерть и униженье!

Я взвесил. Вот моё решенье:
Мне Рим важней, чем даже сын.
Прошу подать с водой кувшин.
Я - Власть, и руки умываю,

Но как отец душой страдаю.
Ты мой родной, тебя люблю,
За мать и за себя рыдаю,
Ведь я тебя не оживлю!

Не будет сердцу утешенья.
Ну за какие прегрешенья
Мне брошены такие кости?!
Я сам себя убью от злости»!

Солдаты молча наблюдают
Картину страшную судьбы.
В коленях дрожь не от ходьбы,
Друг друга тихо вопрошают:

«Нас консул хочет напугать?»
И рвутся парня отстоять:
«…прости ведь он вины не скрыл!»
Но Манлий непреклонен был:

«Иди, с друзьями попрощайся,
Сам вверил ликтору судьбу.
Затем шагни и стань к столбу,
Ты был мужчиной, им останься.
Пройдут года, а может век,
Оценит Рим моё решенье…»

Подставил шею человек.
Боль острая поёт забвенье…
               ***
          часть пятая

Дисциплинарные решенья
Не обсуждались, это факт.
Наутро бьют калиги в такт
На поле боя построенье.

Вот римляне, а вот латины.
И те, и те почти кузины.
Свои проклятья понимают,
Ведь по-латински оскорбляют

Друг друга братья близнецы.
Стоят похожие бойцы:
Похожий строй, похожий шаг,
Один в один похожий флаг

И равноценный легион,
И там, и там центурион.
Принцип, триарий и гастат
И тут, и там, как будто брат.

Сказать, чем кончилось сраженье
В таком зеркальным отраженье?
Латины битву проиграли,
Романизированы стали.

В народе римском растворились,
Не выдержав напор «друзей»,
Как будто рыба без костей,
Все в римском уксусе сварились.

Похожесть внешняя - цветочки.
Над «i» расставила все точки
Из стали римской дисциплина,
Она для всех побед пружина.

Пусть Манлий будет не судим,
Оценку выставило время.
Его, когда вернулся в Рим,
Из горожан младое племя

Не вышло с триумфом встречать.
До смерти консул не был пОнят.
Да и сейчас глупцы трезвонят,
А мне так хочется кричать:

«Да, сын казнён. Но Рим спасён!
Сейчас до этого есть дело?
Ведь подвиг собственного деда
Уже затоптан, запрещён».

                ***
Тит Манлий Империоз Торкват (лат. Titus Manlius Imperiosus Torquatus) — древнеримский полководец, трижды был консулом.
ликтор- госслужащий, в том числе и палач 
duello-(лат.)поединок, дуэль
Палатин-центральный, главный холм в Риме, на Палатине были вскормлены волчицей и воспитаны Фаустулом Ромул и Рем, здесь Ромул заложил город. Название Palatium связано с именем богини Pales
                 ***

Сигнифер-знаменосец сигмы (signum — знак, ferre — нести) младший офицер в древнеримской армии, нёсший эмблему когорты, манипула и центурии — сигнум. Каждая центурия в легионе имела своего сигнифера, таким образом, в легионе их насчитывалось 59. Сигма-(signum) знак подразделения, соответствовал значению современного знамени, флага. На иллюстрации у сигнифера на поясе висит мешочек, это намёк на то что именно сигнифер был "бухгалтером" и кассиром, он выплачивал жалование своим сослуживцам.

шлем типа "монтефортино", период третий век до н.э.

Консул Тит Манлий Империоз Торкват во время второй латинской войны запретил кому либо вступать без разрешения в поединки с латинами. Консул имел самые что ни наесть веские основания для такого запрета. Дело в том, что латины были ближайшими родственниками для римлян. Они разговаривали на одном языке, у них была практически идентичная культура, они даже проживали очень близко друг от друга в каких то тридцати километрах. Мало того, многие римляне были лично знакомы с латинами и знали друг друга по именам. До этого римляне и латины были союзниками и воевали вместе против одних и тех же врагов. Почему произошла эта война это отдельная тема. Консул не вникал в политические передряги а выполнял чёткий приказ сената "Сразится и победить". Тит Манлий опасался, что личный контакт перед боем повлияет на решительность его легионеров, по причине которую я выше описал. Так как армии были практически идентичны и даже строй и тактика обоих армий были как отражение в зеркале, то был огромный риск того, что любой, даже незначительный, фактор мог склонить победу в ту либо иную сторону. Но несмотря на это Тит Манлий Торкват (сын консула) сразился с латином Гемином Месцием. Их встреча произошла случайно. Манлий (сын) был командиром конного отряда и по приказу консула вел разведку где и "напоролся" на латинский дозор. Молодого римлянина спровоцировал латин. Парни были лично знакомы и до войны дружили. Месций оскорблял молодого Манлия в присутствии его подчинённых и тот не сдержался и принял вызов. В этой конной дуэли римлянин победил, но за нарушение приказа был казнён. Консула не остановило даже то, что нарушитель был его сын. Военачальник был вынужден казнить собственного сына чтоб не создавать прецедента для нарушителей и не давать повода для упрёка, что мол не все равны перед законом. Это только один из многочисленных примеров того насколько суровая была дисциплина не только в армии, но и в римском обществе (периода республики) в целом. Во многом именно благодаря дисциплине римляне побеждали своих, даже более могущественных, врагов. Знаменитый греческий полководец Пир из Эпира был побеждён упорством римлян. Надменный и мощный Ганнибал был поражён именно римской дисциплиной. Проигрывая одно сражение за другим римляне учились тонкостям военного дела, пока не одолевали противника. Ведь главное качество римской армии это дисциплина. Дисциплина у легионеров, если так можно сказать, была в крови, а учить этому другие народы своих солдат не могли, т.к. процесс этот длительный и связан больше с традицией. Именно римляне создали армию где порядок был ключом к победе. Все современные армии имеют свой воинский устав и устав караульной службы. Создателем этой науки были римляне. Честь и хвала этому терпеливому и мудрому народу!

Казнь сына Титусом Манлием является историческим фактом и многие художники запечатлели его на своих полотнах. Перед вами несколько таких полотен. Я как мог постарался описать в стихах этот драматический случай, насколько это получилось удачно судить вам дорогие читатели. Alphonse Gaudar de Laverdine (1799) консул казнит своего сына за нарушение приказа в назидание другим войнам

Ferdinand Bol (1661–64) консул казнит своего сына за нарушение приказа в назидание другим войнам

часть первая

Гай Фламиний,
             Публий Фурий,
Словно боги -
            Марс, Меркурий.
Оба консулы. К их чести
Им теперь сражаться вместе.

Вместе горе, вместе счастье,
Вместе солнце и ненастье,
На двоих бокал до дна,
На двоих судьба одна.

На самых лучших жребий пал,
Пока о том не знает галл.
Торопит Рим своих солдат.
"В поход"-приказ даёт сенат.

И в двести двадцать третий год
До рождества Христова
Две армии пошли в поход,
Их путь на север снова…

«Но почему о кельтах речь?»-
Читатель спросит справедливо,
Наклонит голову пытливо-
Нельзя вопросом пренебречь.

Ну да, далёко Ганнибал,
Семь лет ещё до битвы в Каннах,
Но не один он воевал,
Он въехать в рай решил на галлах,

Таврисках, боях и гесатах,
Инсомбров лютых пригласил,
И те из всех старались сил,
Чтоб не нуждался он в солдатах.

У кельтов множество племён
Рим был сожжён уже однажды
И тот пожар запомнил каждый,
Ведь месть без давности времён.

Так вот, идут войска на север,
Уже врага сминают клевер,
Чужое солнце и луна,
Тревожно. Ночью не до сна.

На пятый день в долине Пад*
Разведка с ходу, невпопад
Трибунам строгим доложила:
«Там за рекой большая сила!

Колонны кельтов римлян ждут,
Навстречу вынесли знамёна
К богам взывают поимённо
Вдаль смотрят и кострищи жгут»...

Фламиний не питал иллюзий:
Кто враг его, он знал всегда.
Команду дал, и в речке Клузий
Наводят мост-кипит вода.

Наутро римские порядки
Построились спиной к реке.
Туман, роса, а вдалеке
Из леса в яростном припадке

Бегут галаты в беспорядке.
Визжат, танцуя голосят,
Ну тысяч где-то пятьдесят
А римлян, если осторожно,

В два раза меньше. Им тревожно.
И тут приказ: «Разрушить мост!»
Смешки солдат: «Как всё несложно,
К победе путь для римлян прост»

Звереет стадо диких галлов,
От тишины пропал и след,
Свирелей вой, гул барабанов,
Им левый край вторит в ответ.

Фланг правый резко замолкает,
Стих левый, снова начинает…
Поют, орут, качаясь в такт.
Шеренги первые ватаг.

Одежды рвут, смеясь счастливо,
И в наготе своей кичливо
На шее золотом трясут.
А римляне спокойно ждут.

Им отблеск желтого металла
Добавил радостный азарт:
Охота началась на галла.
Трофеям дома каждый рад.

Но не парад трубит буцина*
Тут вспомнил Квинт жену и сына.
Ремень на шлеме подтянул,
Коленом в шутку друга пнул,

Размял себя чуток плечами,
Блеснув бесстыжими очами,
О галлах плохо пошутил;
Да так что смех солдат сразил.

И долго не могли уняться,
Пришлось за них приору взяться
Ведь этот строгий командир
Конечно знал кто здесь сатир:

«Опять Цецина воду мутит?!
В строю валяешь дурака!
Я знаю, ликтор нас рассудит
Он высечет тебя слегка»!

Наш Квинтус дерзкий отвечает:
«О розгах если галл узнает
Всё золото сбежит в стога.
Приор, смотри, спугнёшь врага»!
И хохот снова заполняет
Ещё не римские луга
                ***
           часть вторая

Звучит сигнал-"Все по местам!"
Все ближе, ближе кельтов банды.
Легионеры ждут команды
С коня Фламиний к небесам

Взметнул ладонь. И тут, и там
Велиты выбегают дружно,
Кидают дротики, и тут же
Легли врагу навстречу копья -

И шум теперь уже от вопля.
Щит кельтов мал, чтоб их закрыть,
От боли начинают выть,
Но успокоились едва ли

И нерешительно стояли
Всего каких-то пять минут.
И вдруг бегут, как будто лава.
Для кельта смерть в бою как слава:

На копья римлян не взирают,
На гастах телом повисают
И рубят пики, меч свой гнут,
Стараются к щитам прорваться…

Но и принцИпы тут как тут:
«Привет, гастаты, наши братцы!
Держаться! Мы спиной к реке»…
И вот, уже с копьём в руке

Пошли триарии в атаку
И мечут с ходу свой пилУм,
Вступают в бой без всяких дум,
И меч пускают сразу в драку,

Слились три линии в фалангу.
И эхо мчит от фланга к флангу:
"Стоять!...", "Ни шагу!...", " Держим фронт!..."-
И вот команда:
"Рим!
                 Вперё-ё-ё-д!"

В ответ качнулся строй небрежно.
Пошла волна вперёд неспешно.
Как будто пробуждённый зверь,
В мир галлов выбивает дверь.

И шаг за шагом, раз, три, пять
Смертельно съёжилась пружина,
Всех давит римская машина,
А кельты пробуют стоять

Из бронзы слабые мечи
В бессилье правят. Хоть кричи,
Нет дисциплины, нет порядка.
Отвага их как богу взятка.

Но вот пришло и галлов время,
Нести им побежденных бремя,
Ведь Vae victis* знает каждый
И побеждает не отважный:

Всех одолеет тот народ,
Что наперед читает мысли,
Когда то римляне не скисли,
Хотя сожжен был галлом Рим.

И долг отдать желая им,
Летит на гривах смерти тень.
У конницы начался день -
На флангах ветер ног мохнатых,

Плюмаж* на шлеме как огонь.
Декурион* взял меч в ладонь:
«Романи*, в бой! Дожмём косматых!
Всех рубим, пленных не берем!».

И конница разит по флангам,
А в центре пеший строй идёт,
Как будто прессом давит, жмёт…
Беда вернулась бумерангом.

Кто ветер сеет - бурю жнёт,
И меч тупой не помогает,
И вой врага не впечатляет.
Бессильно галл кончины ждёт,

Подняться пробует в атаку.
В последний штурм друзья идут,
Их маг и случай не спасут-
-На смерть пошли, бегут на плаху.

Ведь кто пощады не просил,
Тот мощь меча познал и силу,
И чаще гладиусом в спину
Легионер врага разил.
                ***
         часть третья

Закончен бой. Еще движенья.
Спокойно, без сопротивленья
Заслуженный в бою доспех
Снимают с мёртвых без помех.

У римлян был во всём порядок
И с поля всё собрав, как с грядок,
В шатёр несли для описи.
Ведь детям даже в прописи

Вменялось: «Воровать нельзя:
Без головы остаться можно».
Присягой, Богом ли грозя,
Природной честностью, возможно,

Рим приучил людей к закону.
Платился вовремя налог,
Хватало средств на оборону
И на строительство дорог.

И взятка стала преступленьем,
И очень редкостным явленьем
Ведь "Dura lex" — "Закон суров",
Не обходилось без оков…

Собрав всё золото, доспехи,
Пленив спесивых дикарей,
Солдаты рвутся поскорей
Увидеть вдоль дороги вехи.

Ждёт чад своих любимый Рим!
И мы, читатель, посвятим
Триумфу-
следующую встречу.
Я, как всегда, тебе замечу:

Квириты* любят пировать.
Ведь бесконечно воевать
Нет радости, желанья, сил.,
И я тот праздник посетил.

Какой там мёд! Какие вина!
Как арфа сладостно поёт…
Прошу простить, друзья, зовёт
Меня за стол мой друг Цецина.

           ***

"...Наутро римские порядки построились спиной к реке".

Кельтские щиты IV–III веков до н. э. из Хьёртспринга. Исторический музей, Копенгаген

На данном изображении строй триариев в ожидании приказа. Триарии как правило находились в резерве. Такая поза не выдумка художника. Тит Ливий триариев описывал именно так: «стояли под своими знамёнами на правом колене, выставив вперёд левую ногу и уперев плечо в щит, а копья, угрожающе торчащие вверх, втыкали в землю; строй их щетинится, словно частокол». Линию триарий вводили в бой, когда наступал критический момент битвы. У римлян была даже пословица «дошло до триариев» (лат. res ad triarios rediit). Триариев было раза в два меньше чем гастатов и принципов, но это были закалённые в боях солдаты. Если первые две линии не выдерживали натиска врага, то триарии выстроившись в фалангу и ощетинившись копьями оттесняли противника давая возможность принципам и гастатам отступить за третью линию и перегруппироваться- «Триарии, приняв принципов и гастатов в промежутки между своими рядами, поднимались, быстро смыкали строй, как бы закрывая входы и выходы, и нападали на врага единой сплошной стеною, не имея уже за спиной никакой поддержки». Часто противник наносил фланговые удары, грозящие поражением и тут опять вступали триарии. Их длинные копья были очень эффективны против кавалерии. Полибий писал: «Те из граждан, имущество коих определяется цензорами более чем в десять тысяч драхм, прибавляют к остальным доспехам вместо нагрудника кольчугу. Совершенно так же вооружены principes и triarii с той только разницей, что triarii имеют копья вместо дротиков».

«Умирающий галл», известная скульптура найденная на развалинах Рима, выполнена из мрамора. Скульптура изображает умирающего кельтского воина. Не считая торка на шее, воин совершенно голый. Галл изображён лежащим на щите, рядом меч. Скульптура по реалистичности и драматизму принадлежит к вершинам античного исскуства. Опять читаем Полибия-«Ужасающими были вид и жестикуляция этих голых людей, что стояли в первых рядах, впечатляющие своей мощью и красотой». «В первых рядах не было ни одного воина, который бы не имел на себе золотого ожерелья или браслетов. Если вид всего этого и устрашал римлян, то надежда на добычу сильнее подстрекала их к битве»

римский легионер сниматет с поверженного галла шлем и торкват

кельтский (гальский) торкват-шейная гривна (маниака). Изготавливалось это украшение из золота, серебра либо бронзы. Торк для кельтов был символом мощи, власти, был оберегом в сражениях. Торк подчёркивал принадлежность к исключительному народу.

часть первая

Всю ночь упрямая строка
Строптиво путь себе торила,
Перо, скрипя, ей вслед вторило:
«Пойми, поэт, твоя рука

Мне не указ, в чернилах сила.
Я допишу всё как-нибудь,
А ты сюжет, прошу, забудь…»
Поэта парочка бесила,

Но рифме следуя незримо,
Помимо воли в тишине
Я понял вдруг, казалось мне,
Что все давно неотвратимо.

Доверится пора судьбе,
Событий странных череде,
Гурьбе поступков прошлых лет 
Уже давно готов ответ,

Ведь так сложилось, не иначе,
Что делать дОлжно, то тем паче
Покорно следует творить.
Что будет - так тому и быть.   
                ***
Два друга схоже рассуждали
О злых превратностях судьбы.
В тиши ночной грозой звучали
И треск костра, и звук мольбы.

Река задумчиво шумела,
Один дружок почти что спал,
Второй, напротив, предлагал            
До боя поболтать и смело             

Все точки выставить над «i».
И Квинт, уже кивая носом,
Врасплох застигнутый вопросом,
Сказал:
      - Масксим, я спал, прости.

Что рассказать тебе, товарищ?
О чем с тобой поговорить?
В душе твоей ночных пожарищ
Водой обычной не залить…

 - Цецина, выживем ли завтра?
И что с того, что если да?
Как будто кукол из театра,
Судьба нас дёргает всегда.

Идём куда-то, где-то гибнем,
Громим кого-то… Для чего?          
Ты посмотри, нас сколько было,
Осталось всё да ничего.

Из «старых» - ты, Север и я.
Ты прав, центурия - семья,
Но сам же видишь: остальные,
Как дети словно озорные,

Ни разу в драке не бывали,
Врага не видели в лицо…
 - Макс, брось полено, мы едва ли          
Сегодня жёнам письмецо

Успеем написать в рассудке.
Идём пешком вторые сутки,
Сон валит, я усну, Максим…
 - Да ладно, сколько лет и зим

Я это слышу. Бог ты мой,
Смотри на небо. Над тобой
Как будто звёзды из кувшина
Рассыпал кто-то. Есть вершина,

Наверно, как считаешь, Квинт,
А может, даже лабиринт,
Чтоб до таких красот добраться?
 - Я сплю. Не хочешь ли собраться

И ты? Уже уснуть пора…
 - Я что то брат переживаю,
Ещё есть время до утра.
Ну ладно, спи, я не мешаю…

                ***
Прохладный воздух у реки-
Вольтурн* дыханья жар умерил.
Кто в что хотел тот в то и верил.
Не важно- воли вопреки

Или по зову сердца-крови,
Но все собрались в этом поле
И ждали в сне и на яву
Руки с командою к рывку…
                ***
Вдруг стон раздался близ шатра-
Север явился у костра.
Два друга перешли на шёпот
И тут же слышат громкий хохот:

 - Когда устанет ваше горло?
Кольчуга шею мне натёрла.
Не знал такого отродясь,
Не помогает даже мазь.

Из котелка налил воды;
Присел, к теплу подставил ноги.
Но не укрыть друзьям тревоги.
На лицах отблески-следы,

Как будто завтрашней беды
Видны кровавые намёки.
И лагерь пунов недалёкий
В тиши железом голосит,

И сердце жалобно скулит,
Пугаясь вражеских огней,
С умом пытается тягаться:
«Быть может к лесу поскорей?
Ещё есть время.
            Нужно ль драться?»

                    ***
 - Да что вы только о плохом?-
Продолжил новый собеседник.-
Я вижу, нужен вам посредник.
А ну-ка, вас толкну плечом.

Ребята, помните, как прежде
Пахали землю мы в надежде               
На знаменитый урожай?
Не жизнь была, а просто рай.

А как удачу отмечали?!
Как пили, ели, танцевали?!
Пять дней тянулся этот бал…
Тут Квинтус резко оборвал:

- Послушай, Макс, и ты, СевЕр,
Надеюсь, говорю понятно.
Нам нет уже пути обратно.
Ведь ты и ты-легионер,

Ты прав, Северус, мы пахали.
Я и сейчас готов за плуг,
Но Рим сюда позвал не слуг,
Не пАхарей сюда собрали.

Забудь то время золотое,
Брось, парень, это всё пустое.
Мы рождены не просто так -
Мы здесь для яростных атак!

Не рвусь, друзья, огнём объятый,               
Сгореть живьём в любом бою
Но я клянусь, что жизнь свою,
Отдам чтоб сдохнул пун проклятый
 
Отбросьте думы о судьбе,
Хотят всех вырубить под корень.
С призывом, утром, на трубе
Пусть каждый делает что волен,

Но Рим обязан победить!
Довольно на луну скулить.
Максим Северу улыбнулся:
 - Смотри-ка, друг наш встрепенулся.

Спасибо, Квинтус, успокоил,
Умеешь ты добро сказать.
Каким вниманьем удостоил!
Тебе пора стихи писать.

Итак на сердце было тошно,
Так ты еще, смотрю, нарочно
Решил нам сон совсем убить.
Как без тебя мы будем жить?
                  ***
Друзья привычно обнялись.
Один письмо писать собрался,
Другой, зевнув, в шатёр подался,
А третий снова смотрит ввысь,

Закинув руки на затылок.
В любви Максимус очень пылок
И видит в звёздах силуэт.
Ну вот, теперь и он поэт.

                 ***
Еще не утро, лагерь спит,
Река задумчиво шумит,
Луной блестит в полях роса…
Трёх обречённых голоса               
Вода холодная хранит,
Всё помнит древний Ауфид

                 ***

Ауфид- река вблизи которой в 216 году до н.э. произошла битва. Современное название Офанто (итал. Ofanto) — река на юго-востоке Италии. Длина 145 км, площадь бассейна 2760 км. Течёт по территории областей Кампания, Базиликата и Апулия.